Николай Лелиовский для Тео(Б)логия
В прошлом постинге мы затронули персонаж сильной женщины из книги Притч (см. Пр. 12:4; 31:10-31; ср. Руф. 3:11). Одной из самых интересных и заметных особенностей книги Притчи является персонификация мудрости и глупости в образе женщин. Это кажется вполне уместным ввиду того, что книга, в первую очередь, была адресована мужчинам (см. обращение «сын мой» в 1:8, 10, 15; 2:1; 3:1, 11, 21; 4:10, 20; 5:1, 20; 6:1, 3, 20; 7:1; 19:27; 23:15, 19, 26; 24:13, 21; 27:11; 31:2), а также того, что слово мудрость (חָכְמָה, ḥokmâ) в евр. языке, как и в русском, является существительным ж.р.
Однако композиционный замысел автора Притч намного более сложный и интересный. В первой половине книги, гл. 1-9, которая помогает настроить разум и сердце на понимание собственно притч в гл. 10-31, Соломон использует положительный персонаж, госпожу Мудрость и одно из её воплощений – добродетельную жену, и отрицательный, мадам Глупость и одно из её воплощений – прелюбодейку, как выразительный литературный приём. Их речи расположены согласно определенной «макроструктуре, которая подчеркивает добродетели и привлекательность первой и разоблачает ужасную опасность последней. Автор показывает обе женщины соперницами за одного и того же мужчину, сына, наставляемого отцом. В обеих женщинах мы находим определенное сходство; обе обращаются к юноше с пламенными речами, призывая его войти в их дома. Однако, призывы ʾiššâ zārâ [чужой жены] ведут к смертельной пагубе, а призыв Мудрости ведет к жизни».[1]
Эта аналогия с понятными физическими взаимоотношениями (также имеющими духовные последствия) призвана ещё ярче показать разницу между двумя жизненными дорогами и сделать правильный выбор для юноши более очевидным.[2]
Таким образом, отношения с противоположным полом в Притчах служат в замысле автора не только иллюстрацией истины, которую он хочет донести до своей аудитории, но также и указателем или признаком наличия мудрости/глупости. Этот фактор сыграет важную роль в нашем дальнейшем изучении этой темы.